Человек так устроен, что даже получив множество доказательств обратного, он всё равно не готов сразу принять страшную правду.
Отец Сергий вернулся в прихожую и взял телефон: пугливая и осторожная Марина делать ему это запрещала, но он всё равно иногда смотрел и расследования Навального, и стриминги других ребят из команды ФБК. Все они вызывали у отца Сергия огромное уважение. Он открыл YouTube и нажал на стрим — очевидно, это был экстренный выпуск.
Жора Албуров в кадре был без привычной цветной рубашки: напуганный, напряжённый, в чёрной футболке — он пристально глядел на стоящий перед ним планшет и одновременно говорил.
— Причин происходящего не знает пока никто. Очевидно, Москву поразил вирус или что-то в этом духе, но что это за… штука, и как именно она действует, какова природа происхождения — на этот вопрос нет ответа ни у властей, ни у независимых экспертов.
Жора сделал паузу, посмотрел в телефон и продолжил:
— Сотрудница русской службы «Би-би-си» Олеся Герасименко дозвонилась до пресс-секретаря президента Пескова, вот что она написала только что в своём «твиттере»: «Дозвонилась до Пескова. Он сначала просто кричал, а потом сказал «мы все умрём» и бросил трубку. Бля».
Албуров посмотрел в камеру. Отец Сергий вздрогнул, ему было непривычно видеть любимого ведущего в таком состоянии. Жора был бледный, его губы едва заметно дрожали.
— В официальных новостях пока нет ничего, но если верить видео в соцсетях, счёт жертв в Москве уже пошёл на сотни тысяч, если не на миллионы…
Отец Сергий разжал пальцы и позволил телефону упасть на пол. Смешная мысль пришла ему сейчас в голову — на улице, судя по тому, что он видел в последние минуты, происходил конец света. Тот самый, о котором он так часто говорил прихожанам на службах в своих проповедях. Тот самый, которого он должен был ждать и которому должен был радоваться как знаку скорого пришествия Спасителя. Но Сергий не радовался. Марины и Вали больше не было. Может быть, он и не верил никогда? Может быть, это была просто работа? Может быть, и бога нет? Скоро он это, очевидно, узнает.
Отец Сергий достал из кладовки топор — на прошлый день рождения матушка подарила ему набор столярных инструментов, который он собирался отвезти на дачу, но так и не отвёз. Ну хоть сейчас пригодится. Волоча острый топор на длинной рукоятке за собой, он вышел на лестничную клетку. С улицы доносились страшные звуки, но здесь в подъезде было относительно тихо и прохладно. Он прошёл все этажи сверху донизу, методично на каждом топором прорубая газовую трубу, идущую по стене подъезда.
Спустившись на первый этаж, он сел на подоконник. В джинсах, футболке и одном кроссовке он сидел рядом с фикусом, который растила на подоконнике консьержка. Сидел и ждал. За фикусом обнаружилась заныканная кем-то полупустая пачка сигарет и зажигалка.
Отец Сергий принюхался — кажется, концентрация газа в подъезде уже была достаточной. Он никогда в жизни прежде не курил, берёг здоровье. Прямо перед тем, как страшный взрыв разнёс его тело вместе со всем подъездом и большей частью дома на мелкие кусочки, он подумал — ну и зачем?
***
Новейший поезд метро «Москва-2020» вмещает в себя максимум 1490 человек. Не «комфортно» вмещает, а именно «как сельди в бочке». В то утро в сторону метро «Юго-Западная» состав, в который вошла Мила Бабочкина, сотрудница Дарвиновского музея, был забит почти полностью. Может, и не на все 1490 человек, но 1460 пассажиров в нём было точно.
Бабочкина вообще обычно ездила на работу через метро «Академическая» — оттуда до музея было идти быстрее и удобнее, но сегодня она ночевала у своего бойфренда на «Парке Победы», и логичнее было поехать на работу через «Университет», сделав пересадку с «Арбатской» на «Библиотеку имени Ленина». На эскалаторе она стояла на две ступени выше Вероники. Когда она услышала страшный крик укушенной девушки, Бабочкина даже думала снять на видео «очередную сумасшедшую в метро» для своего инстаграма, но, достав телефон, поняла, что опаздывает, и быстрым шагом пошла по эскалатору вверх, унося с собой вирус Михайлина.
На перегоне между «Кропоткинской» и «Парком Культуры» у Бабочкиной начались судороги. Кто-то из пассажиров нажал на кнопку связи «пассажир-машинист», кто-то — это же Москва — всё-таки достал телефон и начал снимать. Через три минуты после того, как вирус полностью овладел телом Бабочкиной, поезд было уже не спасти.
В поезде «Москва-2020» между вагонами нет дверей или перегородок. Ещё пара перегонов, и из 1460 человек в живых остались порядка ста.
Машинист Миронов, пытавшийся первое время игнорировать странные звуки, доносившиеся из салона, решил-таки открыть дверь и проверить, пустив заражённых пассажиров в кабину. Плотная волна москвичей влилась в тесную кабину, раздавив Миронова, и перелилась через окна в тоннель. Кто-то задел рычаг, и состав увеличил скорость. Поезд пролетел станцию и врезался на полном ходу в следующий состав. Не остановился и потащил его дальше по тоннелю.
Такая же судьба постигла в тот день ещё много поездов метро, которые врезались друг в друга, сходили с рельс, падали с метромостов из-за критического превышения скорости.
Если бы точкой входа вируса Михайлина в Москву не стала одна из самых загруженных станций московского метро, город точно бы уцелел. Наверняка удалось бы локализовать заразу, пожертвовать, может, одним из заражённых районов, установить карантин… Но роковое стечение обстоятельств и роковой укус мыши именно на «Арбатской» сделал гибель города неизбежной.
Москва умирала одновременно медленно, отчаянно цепляясь за призрачные шансы на спасение, и стремительно — скорость распространения вируса не оставляла никаких шансов.
Заразившиеся на эскалаторе пассажиры, разбежавшиеся с «Арбатской» на «Библиотеку имени Ленина», «Александровский сад» и «Боровицкую», унесли с собой заразу в поезда и на другие станции метро.
По всему городу в офисы, школы, детские сады, торговые центры и кинотеатры, госучреждения и больницы, церкви и техникумы приходили и приходили новые заражённые.
Все первые часы с начала эпидемии телевидение привычно молчало или врало. Никаких экстренных эфиров — только новости о стабильности и покое, в котором пребывает государство Российское. А вот интернет и радио начали сообщать о болезни практически с первых минут. Появились видео. «Коммерсант FM» и «Эхо Москвы», «Максимум» и «Наше радио», все главные онлайн-площадки — все наполнились сообщениями о страшном вирусе, о многочисленных жертвах и, что самое важное, о необходимости срочно закрыть двери и никуда не выходить.
Михаил Альбертович, старший управляющий партнёр в юридической компании «Эйдельман, Смирнов и Анисимов», услышал о вирусе по радио «Серебряный дождь», когда вышел в кухню налить себе кофе. Обычно этим занималась его секретарша Софа, но он не смог до неё докричаться, а выйдя из кабинета, увидел, что Софы нет на месте. Да и других сотрудников тоже.
Не дослушав сообщение радиоведущего, Михаил Альбертович побежал к машине. Его жена Лена была дома, да и она сама разберётся, а вот дети — Серёжа и Анфиса — были в школе. Михаил Альбертович сам отвёз их на занятие в частную гимназию в Сокольниках перед тем, как отправиться в офис. И сейчас он бежал к машине, повторяя про себя: «Только бы успеть, только бы успеть, только успеть, только, успеть, успеть».
Ехать было сравнительно недалеко. Его проворный Hyundai Genesis глотал километры до школы. Там, где дороги уже встали из-за аварий, Михаил Альбертович выезжал на тротуар — иногда даже не сбавляя скорости. На одном из поворотов ему под колёса прыгнул заражённый — он не нажал на тормоз. Кажется, он вспомнил как дышать, только когда остановил машину у ограды школы. Калитка была открыта.
Михаил Альбертович с большой симпатией относился к их школьному охраннику Володе. Насколько вообще такое можно сказать о сотруднике ЧОП, Володя был в чём-то даже интеллигентным человеком. Вежливым и дружелюбным по отношению к детям и строгим, хотя и корректным, по отношению к посторонним. Однажды Михаил Альбертович видел, как Володя одним ударом отправил в нокаут пьяного мужчину, пытавшегося с боем прорваться в школу (как потом объяснил директор, дело было в плохом разводе, и мужчина пытался забрать в обход решения суда свою дочку). После того случая Михаил Альбертович стал меньше волноваться за Серёжу и Анфису — в школе они были под надёжной защитой.
